4 часа через 8, самый оптимальный режим не только для несения вахты, но и в целом для жизни. Я начал высыпаться как никогда, правильное питание, полное отсутствие внешних раздражителей и четкий режим заставили меня больше смотреть вовнутрь, так как снаружи все оставалось прежним.

Продвигаясь южнее, становилось все теплее и спокойнее по ветру. Океан становился все больше, а я в нем все меньше. Через 4 дня что-то переключилось, и я научился замечать все вокруг. Небо меняло свой цвет, закат каждый раз был новым, а ночь все больше походила на сказку. Падающие метеоры, во всех направлениях, и моя скудная фантазия не справлялась с таким потоком желаний.

Солнце всегда садится на курсе, и ты смотришь на него весь вечер, двигаясь в его направлении, продлевая закат. Солнце всегда встает по корме, и ты убегаешь от него всю дорогу, продлевая восход. Луна каждый день опаздывает почти на час, и вместе с ней слегка смещаются зодиаки. Ты живешь по судовым часам и бежишь сквозь время, двигаясь вперед, но оставаясь в прошлом. Казалось бы, вокруг ничего нет, но так много всего, о чем ты никогда до этого не думал. Осознанность еще не стала трендом, и ты даже не уверен, что это именно она, но ты точно живешь в моменте — на Земле, в океане и сам с собой.

Наверное, ключом к пониманию себя и окружающего мира было то, что все вахты мы несли по одному. Ветра было настолько мало, что мы не увидели ни одного барашка, лишь огромный накат с севера и минимум восточного ветра. Мы пересекались друг с другом только на трапезах и иногда стояли вместе первый час вахты. Но, кажется, каждый из нас пересек океан наедине со своими мыслями, отвлекаясь только на обсуждение следующего меню на сутки.

Вместо запланированных 14 дней, мы пересекли Атлантический океан за 19 дней, число, которое всегда было со мной со дня моего рождения. Мы все изрядно отъелись и отдохнули, я выспался на годы вперед и казалось, стал значительно мудрее. Все прошло очень легко и совсем не так, как я себе это представлял, были, конечно, внезапные ночные тучи с порывами до 35 узлов, порванные на этом генакеры, перетертые фалы и мелкий ремонт. Но в целом это был отпуск, в котором у каждого произошло полное отчуждение от обычной жизни и полное погружение в совершенно новую реальность с осознанием своей ничтожности в этом огромном мире, где разум бесконечен как вселенная, а тело меньше песчинки в ней.

Конечно, мы играли в то, кто первый увидит землю; конечно, мы ждали этого берега и возможности сойти на него. Но вместе с этим я не ожидал, что вся магия океана исчезнет уже на следующее утро, и мне будет этого мало. Я так вошел в новый жизненный ритм, что если не вводить в эту реальность вероятные сложности, казалось, можно и не останавливаться.

На берегу нам сказали добро пожаловать на Антигуа и Барбуда, но нужно вернуться туда, откуда мы вышли, и поставить штампы о выходе из EU в наши паспорта. Спустя часы бумажной волокиты на таможне, мини-курса в сезонную навигацию океана и оформления в марине, хотелось заставить их всех пройти через океан, чтобы хоть как-то вразумить и посеять в них нечто большее, чем деньги, чернила и бумага.

Петр и Никита — люди семейные, и они улетели домой первыми же ночными рейсами, билеты на которые они купили по телефону чужими руками еще на подходе к островам. В первое утро на берегу я проснулся с ощущением нарушенного режима, отравленного организма и полной эмоциональной опустошенности.

Кажется, там, в океане, остался Глеб, которого я успел полюбить, и стоит подумать о том, как бы снова с ним встретиться и узнать его чуть ближе.

‍