Я всегда учу сына тому, что реальность относительна нашему взгляду на нее. Всю дорогу я записывал для него короткие видео-заметки, и когда в нашей с ним переписке накопился пласт информации, я обратил внимание, что для него я смотрю на мир другими глазами. С этими мыслями я вышел еще в темноте, чтобы застать утренний холодный, сухой и прозрачный воздух. Вместе с воздухом изменилось и все, что меня окружало: горы стали белее и выше, реки зашумели иначе, птицы начали выходить на дорогу, яки превратились в краеугольный камень этих дорог, который доставляет провизию, кормит и одевает людей, согревает дома и является символом выносливости. Я начал проживать жизни проходящих мимо портеров, и сочувствовал каждому из них, понимая, что каждый из них переживает, страдает и живет трудностями, которые находятся за гранью моих уже вчерашних страданий. Толпы туристов превратились в паломников, которые идут к вершине мира в поисках себя.

После нескольких часов пути с опущенной под ноги головой я остановился и посмотрел назад, за мной шло несколько сотен человек, выстроившихся в разноцветные ручьи, преимущественно текущие вверх; большинство, как и я, просто боролись с собой в поисках сил на несколько шагов, но за ними открывалась горная панорама, наполненная игрой света и облаков, в одном углу шел град, в другом светило солнце, и тени от облаков быстро бежали по некогда совершенно безлюдному плато. Лишь единицы, как и я, стояли и смотрели назад; я пытался успокоить свое хриплое дыхание и объять сердцем все, что переживал в моменте. Мимо меня проходила отбившаяся от группы девушка, которую я решил остановить; она вопросительно подняла на меня глаза, а я просто указал палкой в обратном ей направлении. Я не могу сказать точно из-за солнечных очков на ее лице, но застывшая мимика с внезапно появившейся дрожью на лице заставила меня предположить, что она заплакала от увиденного. Мы просто стояли, дышали и смотрели; большинство проходили мимо, не отрывая глаз из-под ног, не замечая ни нас, ни того, на что мы смотрели. Уже ничего не болело; Эверест был уже намного ближе, чем в начале пути; мне не хотелось идти дальше и заканчивать это путешествие, хотелось просто остаться и смотреть на то, как меняется картина во времени. Я почувствовал себя очень счастливым человеком, и все, что было до этого, просто растворилось в этом разреженном воздухе; базовый лагерь перестал быть целью, и я снова задумался о возможности провести тут целый сезон.

По итогу мы добрались до цели и даже вернулись обратно; на пути еще встречались разочарования, но я уже был в состоянии смотреть на них совсем иначе. Все оставшееся время я думал о том, как сильно все завязано на нашем восприятии окружающего нас мира, и о том, как возможно мир может измениться к лучшему в первую очередь в нашем сознании. Как вместе с этим меняюсь я сам, и о том как важно сохранить это чувство на остаток предстоящего мне кругосветного пути.

‍